Окончание. Начало в № 2 за 10.01.2020
Это был 1985 год, но тогда не было Шелепкова, он был где-то в отпуске, а приехал его главный инженер. Я тогда Шелепкова вообще не знал. И я стал работать на комбинат. Десять лет я вместе с ним отработал. Ему мы сплавляли 260-270 тысяч кубометров леса. После разговора с Шелепковым у А.М. Пучкина меня полностью переключили на комбинат. Потом меня с Шелепковым пригласил Кириллов и предложил начать эксперимент, мотивируя это тем, что мы оба мужики хваткие.
«Но вы обязательно съездите друг к другу и посмотрите производство каждого», - советовал он. Мы так и сделали. Я приехал к нему на КСке, Шелепков меня встретил, он тогда ездил на ВАЗ 2107, и повёз меня по комбинату. Ездили часа 3-4. Я, конечно, удивился размахом комбината, он тогда перерабатывал 1,5 миллиона кубометров леса, а сейчас по сравнению с прошлым -
слёзы… Потом недели через две на КСке приехал ко мне Шелепков. За два дня мы с ним всё объехали, он всё посмотрел, и тогда мы договорились о технологии сплотки, что в значительной степени повысило у меня производительность на сплотке. После этой встречи мы стали ежемесячно отправлять по 70 тысяч кубов, а до этого давали 40.
Как-то приехал Кириллов, а у меня на нижнем складе скопилось много леса в хлыстах. Мы его разделывали на берегу - и сразу в воду. Вот Кириллов увидел, что лес хороший, лиственница, сосна, запас в штабелях лежал на покосах у нижнего склада, и предлагает всё скатывать в воду, но я не могу этого сделать потому, что запань больше 300 тысяч не вмещает. Тогда он предложил: ведите сплотку в хлыстах. Так мы перешли частично на хлысты. И Шелепкову хорошо, он поставил линию , людей и стал вести разделку хлыстов. Вот эта связка положительно сказалась на результатах нашей работы и комбината. К тому времени комбинат нам стал платить по 15 долларов за кубометр, а это хорошие деньги, наша экономика пошла в гору. И вот с 1985 по 1989 годы мы уже зажили вольготно. В 1989 году на базе Мотыгинского леспромхоза создали комплекс. Стабильное финансовое состояние сопровождало нас до 1992 года, а после этого - пошло и поехало, пока Союз не развалился.
Жилищное строительство в то время шло от себестоимости, существовала ставка, которая позволяла мне планировать средства на все хозяйственные нужды. На строительство дорог - строили дороги, на строительство жилья - строили жильё, а когда «поимёнку» сделали – еще лучше стало. «Поимёнка» - это государственные капитальные вложения в строительство, планируемое Советом Министров, и финансировалось им же.
Под «поимёнку» попали Мотыгинский леспромхоз, Орджоникидзевский, Нижняя Терянка, Ярцево - т.е. пять предприятий, которые строились. Мы тактику выбрали - активно и усиленно строили то, что нам было необходимо, а другие предприятия не осваивали деньги. Я обращался в Красноярсклеспром, и нам давали за счёт тех, кто не осваивал. Мне было известно, как делать. Я в начале площадки готовил под дома, затем фундаменты заливал, зимой готовил материалы: пиломатериал, гвозди, шифер, цемент, стекло, кирпич и другое. Набирал бригады, и летом они работали. Зимой мы срубы делали под крышу, а летом отделочные работы. В год до 45 домов строили, используя опыт Матурского леспромхоза. Там при вводе в эксплуатацию дома одну квартиру отдавал своему хорошему работнику, а во вторую, если была в этом необходимость, приглашал на работу хорошего специалиста со стороны. Мне говорили, что я стал обдирать колхозы, переманивая механизаторов квартирами и зарплатами. Сюда я стал приглашать специалистов с Матурского леспромхоза.
Тем, кто заселялся в новые дома и хотел строить стайки для скота, сеновалы, гаражи, летние кухни мы всячески помогали стройматериалами, хозяйственность только приветствовали. Я сам любил строить, нравилось, когда люди строят, а раз строят - значит собираются жить. А сколько строили Саша Товмасян, Коля Рушенян! Эти бригады каждый год вводили в эксплуатацию большие объекты. Контору когда доделывали, приехал первый секретарь райкома партии Д.Д. Сушаков с предложением отдать это здание под поликлинику, а главный врач А.А.Поздняков уже стал планировать, где и что разместить. Я им предложил сделать пристройку к зданию поликлиники, они согласились - и мы, конечно, сделали.
Когда началась перестройка, случился парадокс. Поликлиника у нас числилась как восьмиквартирный дом. Потом Л.А.Шишкина несколько раз приезжала, и мы решали, как перевести жилой дом в социальный объект. Тогда решалось всё намного проще. Я сам начертил проект конторы - её так и построили. Или взять гараж, там цеха были предусмотрены: токарный, слесарный, валы растачивать, аккумуляторный, пневмомолоты и другие, и я часто приходил просто любоваться работой механизмов и людьми, которые там работали, и в этом я видел и свой труд, а сейчас практически этого ничего нет. Жалко, что всё рухнуло.
Производственные помещения Усть-Ангарского леспромхоза - им бы работать и работать! Всё пошло по рукам. Хотел сделать станцию техобслуживания автомобилей, Н.И. Субочева, руководитель санэпидстанции, не разрешила, мотивируя тем, что шум будет мешать, вблизи проживающим людям. Всё оборудование, которое мы приобрели, - всё пошло прахом. В Раздолинске целый посёлок лесников был. В то время В.А.Званцев из себя выходил, глядя на наши темпы строительства, зарплаты, машины для рабочих. Тогда у них начались сложности, а когда пришёл В.Г. Трофимов - ситуация ещё усугубилась. В Южно-Енисейске пошло строительство, и Федор Валентинович Колпаков сразу с претензией, когда водители , трактористы стали переходить к нам.
Если бы не М.С. Горбачёв, не развал Союза, ещё бы лет пять - и стройка пошла, можно было бы запустить полную переработку леса. Раньше все промышленные предприятия обязывали помогать лесникам. На бюро райкома партии обязывали переоборудовать машины под вывозку леса, бульдозеры ставить на расчистку дорог, бортовые машины с людьми - на подсыпку подъёмов.
Н.Г. Онищенко и В.В. Смирнов, директора Северо-Ангарского рудника и Енисейзолота, возмущались, мотивируя тем, что им никто не помогает золото мыть.
Направление - север
Вообще-то в своё время всё задумано было хорошо, мне это директор Гипролестранса говорил - опытный, грамотный руководитель, уже в возрасте. Они с Кирилловым друзья были, и он мне здорово помогал. Хотя бы взять ленинградку. Когда встал вопрос о её строительстве, он организовал работу института так, что через три месяца мне выдали проект. Конечно, немаловажным было желание работать, и инициатива была. Проект ленинградки получили, я поставил две валочные машины - и за два месяца мы её прорубили. Но разве бы мы своими силами сделали!
Ставим два бульдозера и делаем расчистку. В это время встретился с В.Н. Мануйловым (артель старателей «Ангара»), он заявил, что у него есть дорожный участок, и предложил: давай, мы тебе сделаем дорогу. И мы договорились, что он начнёт её делать от Раздолинска в сторону Мотыгино 40 километров и в сторону Ишимбы 40 километров. Мне пришлось ехать к Кириллову, рассказывать, что заключил договор со старательской артелью «Ангара» на строительство дороги, но своих денег не хватает, на что Кириллов ответил: финансирование обеспечим.
Старатели взялись за строительство активно. Достаточно сказать, что недели через две приезжаю, а они полотна уже много отсыпали. Приезжаю потом через месяц, а они уже километров 20 отсыпали, погода этому благоприятствовала. Потом смотрю, они технику понагнали, скреперы, экскаваторы. Старатели строят так, что проходят 42 километра, почти заканчивают дорогу в сторону Мотыгино. Дорога упёрлась в поля совхоза «Решающий». Обращаюсь к директору совхоза В.М. Халанскому. Он согласие на прокладку дороги по полям даёт с условием, что мы проведём раскорчёвку в другом месте, которое он мне указал.
За сделанный объём работы мы Мануйлову заплатили. Надо сказать, что он остался доволен, когда ему заплатили по 20 тысяч рублей за километр. В течение зимы мы оформили договорные отношения и на следующий год. Поставили цель пройти от Раздолинска до Мамона. Все предрекали Мануйлову «конец», а он на дороге хорошо заработал, золотишко в этот год пошло, и сезон закончил нормально. Программа на следующий год обнадёживала. На следующий год В.Н. Мануйлов сделал дорогу в сторону Южно-Енисейска. Я откровенно удивился таким темпам работы. Своевременно и в полном объёме с ним рассчитался, тем более, что качество дороги было отличное. Во время приёмки мы вместе по всей трассе проехали.
Но надо сказать, что многие были против - и руководство района, и В.С. Белокриницкий. Они раньше заставляли леспромхоз поддерживать Раздолинскую дорогу, а с пуском в эксплуатацию ленинградки мы с неё ушли. И чтобы уйти от давления, на третий год с Мануйловым делаем заход на ленинградку в Раздолинске и перемычку на старую дорогу в Тальске. К этому времени фирма «Драгмонтаж» развалилась и куда-то исчезла. Приезжает Буркш, говорит, что людей некуда девать, и просит о том, чтобы их как-то задействовать. Давай, говорит, мы займёмся строительством дороги от сворота на Партизанск до Мамона, протяжённостью 5 километров. Там моя техника была задействована и их. Сделали они этот участок, «Драгмонтаж» закрыли и распустили. Потом Буркш предложил: бери нас на работу, мы будем делать дорогу на Кукуй, но с условием, что после завершения ты отдаёшь мне УАЗик и Урал. Я взял его лесником (и по совместительству «штатным» рыбаком, охотником) и машины отдал.
Проекты и реальность
Здесь Василий Николаевич Мануйлов всё сделал, и взяли мы ориентир на Кукуй. А.И. Ахмедзянов это узнал и стал обращаться к А.М. Пучкину, чтобы притормозить меня, а я уже в Кукуй собрался. Пучкин узнал это - и к Кириллову. Кириллов, в свою очередь, мне звонит, интересуется, когда я планирую поездку в город, и, соответственно, меня приглашает к себе. К этому времени Мануйлов доделывает у меня участки, и они ориентируют его в Тасеевский район на строительство дороги от Средней до реки Тасеевой. Он не успел сделать 17 километров по берегу Усолки. Там тогда работал начальником ДРСУ Никифоров, и начальник КРУДОРА С.Ф.Зяблов давал ему денег на строительство пяти километров дороги. Однако доделать её не получилось в связи со смертью Мануйлова.
Со строительством и вводом в действие ленинградки мы увеличили лесозаготовки на 80 тысяч кубометров. Посмотреть результаты прилетел на вертолёте Кириллов и с ним Ищук, зам. министра лесной промышленности, это примерно был июнь - июль. Летим на вертолёте вдоль ленинградской трассы, а лесовозы один за одним идут с лесом. Кириллов довольный обхватил меня и благодарит за сделанное. Ищук попросил командира вертолёта: если есть рядом с дорогой площадка, посади. Вертолёт посадили на площадку, и тут появилась вереница гружённых лесом, да отменной сосной, КРАЗов, их было штук восемь.
Окончательные итоги Кириллов подвёл на совещании в Красноярсклеспроме. Так получилось, что я дорогу завёл в очень хорошую сырьевую базу. Когда в объединении посчитали, то получилось, что Мотыгинский леспромхоз делал ежегодно по 50 километров технологических дорог. Это небывалый результат, ни один леспромхоз не имел таких результатов. Соответственно, объёмы лесозаготовок заметно выросли и качество древисины тоже. Когда Кириллов проводил краевое совещание с директорами леспромхозов, то некоторые директора, выступая, высказывали Кириллову обиды: «Вы во многом создаёте Сипкину благоприятные условия работы за счёт других леспромхозов». Тогда Кириллов дал анализ работы этих предприятий и сделал вывод: «Вы много кричите, возмущаетесь, но объёмы у вас по всем показателям подают, а Сипкин год от года, месяц от месяца наращивает. Выпускает сопутствующую продукцию, такую, как пихтовое масло, занимается выпуском пиломатериала. Это лишь маленькая толика того, что он делает, а вы нет. И пиломатериал он не из экспорт-ника пилит, а чуть ли не из дровяной, вы котельные углём топите, а Сипкин отходами с нижнего склада».
Поддержка объединения, командировки в Канаду, Карелию, Архангельскую область - всё это способствовало приобретению опыта, опыта передового, который я сразу поставил целью внедрения в производство. Даже пошёл слух среди лесников о том, что Сипкин, наверное, замом пойдёт к И.А. Кириллову. Когда я уже работал первым замом Главы района, по приезду в Красноярск, я позвонил Кириллову домой. Он приехал в объединение, и мы с ним проговорили часа три, и пришли к выводу, что если бы не развалили Союз - сегодняшнего состояния бы не было. Раньше Красноярский край заготавливал 37 миллионов кубометров леса, вместе с ГУФСИНом, Кириллов готовил 22 миллиона, Мотыгинский леспромхоз - 400 тысяч кубометров леса, П.А. Майер в Орджоникидзе готовил 200 с лишним тысяч, а сколько людей было обеспечено рабочими местами! А сейчас если все вместе - тысяч 300 набирают от силы, и к тому же лес портят. Если бы ленинградку не сделали, как бы ездили на север района?
Леспромхоз поддерживал район. Мы получили четыре КРАЗа-лесовоза, Кириллов заставил нас обменять их на асфальтовый завод и передать его дорожникам. Мы пытались придержать его, но Д.Д. Сушаков настоял отдать. В тот год положили первый асфальт в посёлке лесников, объездную и улицу Советскую от магазина Сибирь. Кирпичный завод нам выделили под новую стройку, и его по приказу Кириллова мы передали району. В тот период было много вполне реальных планов: строительство бетонных узлов, камнедробильных установок для выпуска щебня на отсыпку дорог, цементный завод на местном сырье, и всё это было бы, если бы не перестройка.
Нас во многом сдерживало предполагаемое строительство Средне-Енисейской ГЭС, потому что наш нижний склад попадал в зону затопления ГЭС. На нижний склад приходило по 120 лесовозов, вот какой объём леса мы перерабатывали. Мотыгинский леспромхоз был единственный в крае, где была запушена комплексная переработка леса, где была полностью механизирована заготовка леса, в том числе валка, трелёвка, разделка.
Все намерения разрушил дикий рынок.
Ломать – не строить.
20 июня 2017 года.
Записал Валерий Степовой